Угрим

Угрим – скотник

Бедный безродный батрак выгребает навоз на скотном дворе, живет в землянке. Он нищ, одинок, подчас выглядит слабоумным, но он умеет радоваться мелочам и мириться со своим жалким существованием… До тех пор, пока однажды... Однажды утром Угрим просыпается с мыслью о необходимости изменить свою жизнь. Такое внезапное прозрение кажется нелепым, и только в конце первой части раскрывается причина душевных метаний скотника.

Из своей прежней жизни Угрим выбирается, как цыплёнок из скорлупы. Он испуган, он ничего не умеет и не знает, но очертя голову, отправляется в новый мир, четко следуя по маршруту, проложенному для него Прусом. Образ крысолова сияет в его мозгу путеводной звездой.

Профессор становится для скотника проводником – все «резиденты» (Вог, Беломот, Стэфа, Брмалин) общаются с Угримом только потому, что его послал Прус. Именно авторитет профессора заставляет их серьезно относиться к этому жалкому существу: «Думаю, Прус знал, что делал». И все они в процессе общения с скотником, проникаются к нему симпатией. Он берет их своим простодушием, непосредственностью, обаянием и… еще чем-то. «В этом парне есть что-то такое… Временами мне хотелось наизнанку для него вывернуться», – признается Беломот. И мудрый Вог замечает: «А мне временами казалось, что он не тот за кого себя выдает».

Мы воочию наблюдаем за тем, как Угрим быстро осваивается в новой жизни, и замечаем происходящие в нем перемены. У него меняется язык, повадки, он начинает понимать вещи, недоступные прежде его разуму. Развитие сознания скотника показано, как мучительное выздоровление. Но его нельзя воспринимать, как полное перерождение. То, чем Угрим был раньше и то, чем он стал в конце своего пути – это одна и та же сущность. Просто в процессе путешествия в нем просыпаются глубоко спавшие прежде свойства.

Как описывается в романе:

«Они поглядывали на маленького невзрачного человека, разгружавшего телегу с овсом. Маленький человек взваливал себе на спину огромные мешки и на подгибающихся худых ногах нес их в хозяйский двор. Струйки пота размывали пыль на его раскрасневшемся лице, нечистая рубаха сползла с тщедушного плеча. Маленький человек сопел, кряхтел, отдувался и тащил мешок за мешком. Еще он гляделся в зеркало, когда кромсал тупыми ржавыми ножницами слишком уж разросшуюся копну волос. Бывало, пялился на свое отражение сам не зная зачем, и не получал от этого занятия удовольствия».Два прилично одетых господина посмеивались, глядя на него».

«Он подошел к мутному осколку зеркала, висевшему на бугристой стене. Иногда он гляделся в эту стекляшку. Когда брился… Брился он редко, слава богу, его подбородок зарастал медленно и жиденько".